Еленевский М. Леон Кутюрье

 СОСТАВИЛ М. ЕЛЕНЕВСКИЙ

ИЗДАНИЕ ТЕА-КИНО-ПЕЧАТЬ

 

 ЛЕОН КУТЮРЬЕ

 Революционно-приключенческая картина в 6 частях.

Была лютая зима 1919 года с метелями и зано­сами. Один из многих наших городов полосы военных действий гражданской войны пережил события и герои­ческие приключения упорной борьбы красных с белой армией.

Ночью на одной из окраинных улиц этого города у хлебной лавки жмется от холода и страха очередь за пайком. Каждому хочется скорее уйти, но нужно получить паек. Хотя бы войти в лавку. Все-таки не так холодно и страшно. А страшно. Над городом рвется шрапнель. На город наступают белые.

Недалеко, вдоль деревянного забора, крадучись бежит какая-то фигура с ведеркой в руках и сверт­ком под мышкой. Человек останавливается, быстро наклеивает на забор плакат:

 

К населению!

 

Под натиском белых бандитов Красная армия оставляет город. Скоро придет время, когда она снова вернется. Население призывается к спокойствию.

 

Революционный Комитет.

 

Порывистый ветер рвет концы плакатов.

Красные ушли из города, отдали город без боя. Ревком ушел в подполье, приготовился к работе в

тылу у белых. Он должен наладить связь с Красной армией, подготовить восстание в тылу.                                                                                                                               

Не дремлет и контр-разведка белых. Почуяв приближение своей армии, белые контр-разведчики выходят из своего подполья.

В городе тихо. Перепуганный обыватель попрятался по своим норам, закрылся ставнями. По пустынным улицам проходят лишь отдельные группы рабочих, возвращающихся, видимо, с собрания ревкома.

Соболевский с осторожностью подпольщика идет по улице притихшего, потухшего города.

Его внимание привлек свет в окошке маленького приземистого домика. Заглянул. Ничего особенного. Какой-то обыватель занимается при свете свеч своим туалетом. Что-то не во-время...

      На рассвете кавалерия белых вошла в город. Контр-разведка заняла один из домов и приступила к работе. Тотчас явился и Соболевский.

Ревком напряженно готовится к работе в подполье. Дает задания своим работникам. Леону Кутюрье дается строгий наказ:

— Не предпринимай ничего без нас. Ты подвергаешься огромному риску.

Простившись с товарищами, Леон Кутюрье вышел на улицы города, уже занятого белыми. Нужно действовать хитро и с большой осторожностью. Белые только что вошли в город и держат себя начеку. На одном из поворотов окраинной улицы Леон Кутюрье неожиданно наткнулся на конный отряд белых, который быстро его нагнал и окружил. Начали о чем-то расспрашивать. С учтивостью самого доброжелательного человека Леон Кутюрье об’ясняет:

- Вы видите эта улица. Ездиль до перви поворот эта рука и ви найдет…

Белые уехали.

На железнодорожной станции стоят эшелоны то­варных вагонов. Кругом расставлена охрана. Движе­ние поездов прекратилось. На станции застряли при­ехавшие издалека пассажиры. Не может уехать крестьянин Емельчук. Беспомощно рыщет он среди вагонов в надежде — не удастся ли присоединиться к какому-нибудь воинскому эшелону. Подходит к часовому.

      — Дозвольте доехать, — явите божецку милость.

    Часовой „явил божецку милость", и Емельчук через порожние составы опрометью бросился к воинскому эшелону. Его поспешность обратила на себя внимание двух белых офицеров, проходивших вдоль состава. Схватили Емельчука, выволокли из вагона.

— Документы!

— Нема документов, бо вкралы.

Заподозрили, повели в штаб контр-разведки. Допрос.

— Комиссар?

— Я киперативный, за солью приехал.

     Внимание начальника контр-разведки белых сильно занимал вопрос поимки председателя Чека – Орлова. В ящике его стола хранится фотографическая кар­точка Орлова. Лицо его так похоже на лицо Емельчука. Вот только вместо кожанки на Емельчуке кре­стьянский полушубок. А в остальном нет никаких сомнений. Входит Соболевский. Начальник контр-разведки, довольный такой своей удачей, ехидничал

над Соболевским.

— Вот, поручик, учитесь, в первый же день какую щуку поймали.

Поручик спокойно посмотрел на Емельчука и карточку Орлова. Ну что ж. Не его счастье.

Емельчука арестовали, посадили.

Семья купца колокольного завода в день занятия города белыми собирается обедать. Хотя двери еще заперты семью замками, но появились надежды на возвращение «счастливого прошлого», настроение веселое. Вдруг звонок. Все насторожились. Кто бы мог притти? Жена купца, заглянув тихонечко из-за занавески на улицу, сообщает растерявшемуся мужу:

- Эта наша жиличка, француженка.

Открыты тяжелые засовы, французские замки, крючки. Вошла Маргарита.

- Мой муж приедет сегодня вечером, - сообщает она радушно встретившей ее жене купца.

Леон Кутюрье уже в самом центре жизни города. Он бродит на самых людных улицах, на площади

трется около каждой толпы людей, ловить каждое замечание, новости, вступает в разговоры, расспрашивает о чем-то группу офицеров. Те самодовольно весело хохочут.

- Красные драпанули. Пишите в Париж, что к новому году будем в Москве.

     Леон Кутюрье доволен, с азартом добавляет:

- Маршаль Фош сказал: «Русску арме один гол кулак разбиваль неприятиль».

     Офицерам весело от этого смешного французика.

     А французик спешит дальше. Он у штаба. Будто ненароком заглядывает во двор и в окна штаба. Любопытством своим обратил на себя внимание часового.

- Проходите, мосье. Здесь штаб командующего.

- Ничего, господин сольдат. Я мирна француз...

Раскланявшись, он ушел дальше.

      У купца уже собрались обедать. Маргарита ждет, напряженно следит, как идет время. Звонок. Она сама бежит открыть дверь. Входит Леон Кутюрье. Маргарита удивленно вглядывается в него. Не сразу узнала.

— Какая перемена!

Леон Кутюрье делает знак, чтоб говорила тише. Подходят любезные хозяева. Маленькая заминка. Мар­гарита знакомит:

— Мой муж.

После ужина Леон Кутюрье и Маргарита ушли к себе в комнату, заперли дверь. Леон Кутюрье осмотрелся, подошел к окну.

— Куда выходит черный ход?

Маргарита рассказывает и чертит план, на всякий случай. Затем садится за рояль, наигрывает какую-то мелодию. Леон Кутюрье быстро списывает с манжета собранные за день сведения. Кончил. Передает Маргарите.

      — Завтра отнесите. Надо установить связь с Михайловским хутором.

На утро город ожил напряженной и разнообразной жизнью. На площади белые офицеры муштруют гимназистов для пополнения рядов своей армии. С любопытством и некоторым удивлением следит за муштрой напуганный обыватель.

С утра Маргарита отправилась к зубному врачу Семенухину. Маргарита передает записку, быстро

что-то рассказывает. Семенухин прочел, спрятал записку.

      — Молодчина!

— Да, но мне страшно за него, — добавляет Маргарита.

— Он потому и ценен, что может рисковать, - об’ясняет Семенухин.

     Леон Кутюрье давно уж в городе. Еще не все поручения выполнены. Он заходит в самые людные места, прислушивается к разговорам в кафэ, вглядывается в людей. Его внимание привлекли два офицера. Один из них весело и не без довольства рассказывает другому.

      — Под видом мужика хотел дать тягу, а разведка опознала в нем комиссара Орлова.

С именем Орлова многое связано, многое можно узнать. Леон Кутюрье осторожно вмешивается в разговор:

      - Ви простит... Я много слыхал Орлов и имел ненависть. Ви рассказать мне, какой Орлов?

Познакомились, отрекомендовались уселись за одним столиком. Установилась дружеская беседа.

      В кафе вошел Соболевский. Он быстро и внимательно взглянул на Леона Кутюрье. Он показался ему похожим на того обывателя, которого он видел как-то ночью через окно маленького, приземистого домика занимающимся при свете свечи своим туалетом. Странное сходство. Леон Кутюрье сразу узнал в Соболевском контр-разведчика. Приходилось, видно, встречаться.

Соболевский присоединился к компании.

Выпивка затянулась. Уже выпито много вина. В компании появились представительницы „прекрасного пола". Начались пьяные теории.

     — У меня своя теория. Все до тла. Превратить эту сволочную страну в пустыню — и больше никаких революций. Баста! К чорту! — кричит Соболевский.

     — О, Европ будет вам помогать, господин лейтенант! — устало поддакивает Леон Кутюрье.           

     Соболевский допивает последнее вино. Речь и движения замедлены. Собирается уходить.

     — Пора! Пойду! Завтра еще надо „товарищей" в работу брать. А сегодня...

     Леон Кутюрье будто не понял сказанного, пере­спрашивает:

     — Какой „товарищ", господин лейтенант?

Соболевский пристально вглядывается, наклоняется и чеканит в упор теряющемуся Леону Кутюрье:

     - Что, не понимаешь? Я комендант контр-разведки.

    Соболевский будто не замечает волнения Леона Кутюрье. Он с профессиональным спокойствием продолжает:

— Ты, кажется, хотел видеть Орлова? Зайди ко мне на полчасика — покажу.

Как ни отказывался Леон Кутюрье ехать, ссылаясь на позднее время, все же пришлось согласиться. Нельзя категорически отказываться: заподозрят. А так, может быть, еще удастся вывернуться.

Из комендатуры Соболевским живо вызвана машина.

Для Леона Кутюрье стало совершенно ясным его рискованное положение. Нужно быть готовым ко всему и использовать малейшие возможности избежать опасности. Револьвер переложен в боковой карман пальто. Поехали, как добрые старые знакомые.

Маргарита давно уже волнуется. К условленному времени Леон Кутюрье не вернулся домой. Она не может понять, почему его до сих пор нет. Волнение принимает все большие размеры. Она еле сдерживает себя.

Вечером вышел экстренный выпуск газеты белых. На первой странице крупно сообщалась сенсационная новость о поимке комиссара Орлова, коммуниста подпольщика, начальника Чека.

Обыватель рад. Смакует известие, перечитывает его.

Волнуясь из-за долгого отсутствия Леона Кутюрье, Маргарита вышла на улицу и, наняв извощика, поспешила к зубному врачу Семенухину. Подошла к дому со всеми предосторожностями подпольщика, постучала, вошла.

— Сказал — буду в восемь. Теперь третий час. Я волнуюсь, — сообщает Маргарита.

После короткого совещания решено: Семенухин пойдет срочно выяснить, нет ли каких сведений в подпольнем комитете. Маргарита останется у него ждать результатов.

Темная ночь. Безлюдные улицы. Холодно. Семенухин одиноко спешит к подпольщикам с тревожной вестью об исчезновении Леона Кутюрье.

В контр-разведку приехали Соболевский и Леон Кутюрье. Их встретил начальник контр-разведки, полковник. Соболевский услужливо помог Леону Кутюрье снять пальто, повесил пальто на полку и случайно обнаружил в боковом кармане браунинг. Он улыб­нулся, вынул из кармана револьвер, спрятал его и подошел к столу.

— Я обещал моему другу показать Орлова. Раз­решите, г-н полковник? — обращется Соболевский к начальнику контр-разведки.

Привели Емельчука. Леон Кутюрье бегло взглянул на него. Соболевскому ясно, что Леону Кутюрье не до Емельчука. Незаметно отодвинув ящик стола, Соболевский сравнивает карточку Орлова с Емельчуком и Леоном Кутюрье. С лица не сходит улыбка. Сейчас ему все ясно. Емельчука увели, не дав ему сказать ни одного слова.

Начались тяжелые минуты. Не о чем говорить. Нужно рисковать. Под предлогом взять папиросы в кармане, Леон Кутюрье пошел к пальто. Менее всего нужны ему папиросы. Важно оружие иметь в руках. Но... револьвера в кармане не оказалось. Ясно, игра проиграна. Надо дотягивать. Как ни в чем не бывало Леон Кутюрье садится на место, угощает папиросами. На столе около себя замечает наган. Сзади у него в вызывающей позе стоит Соболевски издевательски говорит полковнику:

— Эх, вы, извините, — ворона безглазая, господин полковник. Приволок какого-то бесштанника и радуется: Орлова арестовал. Вот Орлов!

Леон Кутюрье быстро хватает наган со стола. Но не успел он им воспользоваться, как получил сзади удар по голове и упал без сознания. Его уложили на диван.

Полковник растерялся, недоумевает. Ведь он уже поймал Орлова. И в газете напечатали об этом. На расспросы полковника Соболевский сообщает:

— Затащил его сюда по-приятельски, проверочку сделать... А он и не выдержал... Поучиться хотите? Поймал случайно... А играл он, негодяй, здорово!

Маргарита напряженно ожидает возвращения Семенухина. Кажется, что время идет бесконечно долго. Наконец, он приходит, удрученно сообщает:

— Попался!.. Сорвал всю работу. Сам пошел в контр-разведку.

Маргарита не хочет верить этому.

На допросе у следователя Тумановича Орлов от­казался отвечать на вопросы, попросил только:

— А то, что я случайно попался, а не сдался - запишите: это мне нужно для моих товарищей.

В это время в штабе получены тревожные вести. Генералу Белову сообщили:

— Наша дивизия влипла в плен под хутором Ми­хайловским. Сам Черняков взят.

     Белов дает распоряжение Тумановичу.

      - Попытайтесь через Орлова наладить связь с штабом красных. Предложите обменять Орлова на Черняка.

Офицерам дается пока короткое распоряжение:

— Не медлите, господа офицеры, с богом!

Туманович пробует возражать генералу.

— Обмен Орлова невозможен, ваше превосходи­тельство. Найдем другого. Дарить жизнь такому политическому врагу — величайшая ошибка.

Генерал остается при своем решении, недовольно отвечает:

     — Вопрос уже решен. Вы лично приведите ко мне Орлова.

    Туманович уходит. Зол. Берет трубку телефона, вызывает дежурного офицера и предлагает ему самому привести Орлова к генералу Белову.

    Офицер берет винтовку, идет в камеру к аресто­ванным.

    В момент прохода по коридору Орлов ищет слу­чая вырваться и бежать. Но не знает плана задних выходов.

    На одном из поворотов он быстро вырывает вин­товку у офицера и под угрозой заколоть его пред­лагает вести к черному ходу.

    Офицер под штыком ведет к выходу и... быстро врывается в уборную и запирается в ней.

    Бежать некуда. Орлов стреляет все патроны, в дверь уборной.

    На выстрелы сбежалась стража. Вышел Туманович Орлов обезоружен, опять в руках.

    Соболевский докладывает Белову:

— Руководитель восстания Орлов. У них сегодня ночью где-то собрание. Он должен был быть, потому и рискнул.

— Предложите Орлову жизнь за раскрытие восстания. Не захочет — повесить утром на площади.

Руководитель восстания арестован. Но начатое им дело продолжается другими. Накануне восстания ночью Семенухин и Маргарита оставили город. Сбор назначен на 32-ой версте железной дороги, откуда ревком будет руководить наступлением.

Соболевский получил задание узнать у Орлова все нити восстания. Ночью он явился в камеру к Леону Кутюрье:

— Здравствуй, друг Леоша! Наши помешали мне допросить тебя. Отправляют сами в расход… по благородному.

Он показывает Орлову приказ генерала Белова о повешении. Орлов задумался.

— Перестань валять дурака! Раскрой нити организации — сохранишь себе жизнь, — предлагает Соболевский.

Леон Кутюрье быстро рванулся к противнику. Схватка. Смят приказ генерала Белова.

      Из камеры выходит спокойный поручик. Сторож запер дверь. Поручик двинулся к выходу. У ворот шоффер открыл дверцу машины. Поручик на секунду задержался, сообразил, сел в машину.

— За город!

     Машина быстро двинулась по темным улицам города. По выезде на загородную дорогу шоффер спра­шивает поручика:

     - Куда прикажете?

    — 32-ая верста, даю полчаса, — приказывает Орлов.

    В последней и решительной схватке в камере он вышел победителем. Чтобы выйти из камеры, он переоделся в шинель поручика Соболевского.

    Через полчаса Орлов под'езжал к домику на 32-ой версте. В поле уже были расположены цепи красноармейцев и артиллерия.

В домике шло экстренное заседание подпольного комитета. Беспрерывно работал полевой телефон. Орлов явился совершенно неожиданно для товарищей. Чтобы рассеять возможные подозрения товарищей, Орлов сообщает:

     — Прежде всего справка генерала Белова о моей работе.

Передает резолюцию с приказом повесить его.

— Наступление началось. Я — в распоряжении ко­митета, — говорит Орлов, после того, как товарищи

прочли приказ Белова.

Артиллерия открыла огонь. Над городом видны вспышки рвущейся шрапнели. На город началось наступление красных.